Здесь вы можете найти и скачать цитаты Адамович, Георгий Викторович
Адамович, Георгий Викторович цитаты, мысли, афоризмы, высказывания
Отчего мы уехали из России, отчего живем и, конечно, умрем на чужой земле, вне родины, которую, кстати, во имя уважения к ней, верности и любви к ней надо бы писать с маленькой, а не с оскорбительно-елейной, отвратительно-слащавой прописной буквы, как повелось писать теперь. Не Родина, а родина: и неужели Россия так изменилась, что дух её не возмущается, не содрогается всей своей бессмертной сущностью при виде этой прописной буквы? На первый взгляд — пустяк, очередная глупая, телячье-восторженная выдумка, но неужели все мы так одеревенели, чтобы не уловить под этим орфографическим новшеством чего-то смутно родственного щедринскому Иудушке?
Адамович, Георгий Викторович«Последнее прибежище негодяя — патриотизм», сказано в «Круге чтения» Толстого. Не всякий патриотизм, конечно… приемлем патриотизм лишь тогда, когда он прошёл сквозь очистительный огонь отрицания. Патриотизм не дан человеку, а задан ему, он должен быть отмыт от всей эгоистической, самоупоенной мерзости, которая к нему прилипает. С некоторым нажимом педали можно было бы сказать, что патриотизм надо «выстрадать», иначе ему грош цена. В особенности патриотизму русскому…
Адамович, Георгий Викторович…Оттого мы уехали из России, что нужно нам было остаться русскими в своём особом обличье, в своей внутренней тональности и, право, политика тут ни при чём или, во всяком случае, при чём-то второстепенном. Да, бесспорно, революция дала нашей судьбе определённые бытовые формы, отъезд фактический, а не аллегорический был вызван именно революцией, именно крушением привычного для нас мира. Разумеется, возможность писать по-своему, думать и жить по-своему, пусть и без пайков, без разъездов по заграничным конгрессам и без дач в Переделкине, имела значение первичное. Кто же это отрицает, кто может об этом забыть? Но не всё этим исчерпывается, а если бы этим исчерпалось, то действительно осталось бы нам только «плакать» на реках вавилонских". Однако слёз нет и плакать не о чём. Понятие неизбежности, безотрадное и давящее, с понятием необходимости вовсе не тождественно: в данном случае была необходимость.
Адамович, Георгий ВикторовичПессимизм рождается от столкновения с людьми, насчет которых не может остаться иллюзий.
Адамович, Георгий ВикторовичПрощание, смешанное с надеждой, с предчувствием новой встречи, когда-нибудь, где-нибудь.
Адамович, Георгий ВикторовичБыло это в Париже, ночью, незадолго до войны. В дверях монпарнассного кафе «Дом» стоял, держась за косяк, поэт Верге или Вернье, не помню точно его имени, знаю только, что друзья считали его чрезвычайно талантливым, хотя и погибшим из-за беспутного образа жизни. Хозяин ругательски ругал его и выталкивал, а он упирался, сердился, требовал, чтобы его впустили обратно. Наконец его вышвырнули на улицу. Случайно я вышел вслед за ним. Он стоял под дождем, без шляпы, в изодранном пальто и, опустив голову, еле слышно, совсем слабым голосом повторял: — О, Dostoievsky, о, Dоstоiеvskу! – взывая к Федору Михайловичу как к последнему оставшемуся у него защитнику, покровителю всех униженных и оскорбленных.
Адамович, Георгий ВикторовичНо тот, кто услышал, уловил «голос оттуда» и справился с ним, действительно достоин быть учителем человечества. Если даже все остается гадательным, лучше наугад решить «да», чем наугад сказать «нет», а здесь, в этом случае, не только лучше, а мужественнее, прекраснее, милосерднее, не знаю, как выразиться еще…
Адамович, Георгий ВикторовичА. когда-то заметил: Есть понятия римские — и есть иерусалимские. Других нет. И добавил: да не будет же Иерусалим побежден! Он думал о христианстве, конечно: о том, почему «заповедь новая» была действительно новой, и о том, что без неё мир груб и пуст, — хотя бы никто ни во что уже не верил, хотя бы осталось у людей только немного чутья, понимания и памяти. Да не будет же Иерусалим побежден! Загадочность «еврейского вопроса» в том, что вместе с мировым пожаром, который евреи зажгли, родилось и мировое сердце. Без их вклада мир не то что пресен – мир чёрств. Наша святая Русь в лучшие свои моменты перекладывала на мягкий славянский лад старые, чудные, вдохновенно-дикие еврейские песни и забывала, что сложила их не она.
Адамович, Георгий ВикторовичХристианство в догматической и метафизической своей части не то что невероятно: оно неправдоподобно. Если человек взглянет на мир как бы в первый раз, без всякой предвзятости и забывая всё, чему его научили, он не может не покачать головой, со смущением, с грустью: едва ли, едва ли! Едва ли — это. Мир текуч, безграничен, расплывчат внешне и внутренне, а это слишком уж стройно, слишком уж складно, со вступлением, изложением и заключением. Природа не в ладу с христианством не потому, конечно, что изучение природы его отвергает, а потому только, что она к нему никак не ведет, никак не располагает. Нет связи: пропасть. Природа, как она открывается в опыте, не драматична, не мистериальна. Христианство создалось будто в каком-то воспаленном сознании, а природа возвращает к спокойствию…
Адамович, Георгий ВикторовичНо тут же холодный ветерок: а почему собственно говоря, ты столь «неопровержимо» уверен, что мир построен по законам, совпадающим с законами твоего разума? Ведь если даже в плане материальном далеко не все в мире согласовано с нашим разумом — в чем теперь уже не остаюсь сомнений, — то почему должно существовать согласие там, где и материи-то нет?
Адамович, Георгий ВикторовичУ молодых есть все преимущества перед старыми. Все, кроме одного: старые знают, что каждое поколение приходит со своей правотой и своими иллюзиями. Молодые видят только свою правоту и склонны счесть её правотой окончательной. Умный Базаров был бы ещё умнее, если бы догадался, каким тупицей прослывёт он у первых эстетов и декадентов.
Адамович, Георгий ВикторовичПоэзия отсутствует там, где нет ощущения смерти, там где отброшено ее естественное, дорогое ей назначение: ответ смертного существа на смерть.
Адамович, Георгий Викторовичand lt;… and gt; Наперекор бессмысленным законам, Наперекор неправедной судьбе Передаю навек я всем влюбленным Мое воспоминанье о тебе.
Адамович, Георгий ВикторовичСтихам своим я знаю цену. Мне жаль их, только и всего. Но ощущаю как измену Иных поэзий торжество.
Адамович, Георгий Викторович«За слово, что помнил когда - то...» and lt;… and gt; За белое имя спасенья, За темное имя любви Прощаются все прегрешенья И все преступленья твои.
Адамович, Георгий Викторович«Ночью он плакал. О чем, все равно...» and lt;… and gt; Ночью он плакал, и тихо над ним Жизни сгоревшей развеялся дым. Ночью он плакал. И брезжил в ответ Слабый, далекий, а все-таки свет.
Адамович, Георгий Викторовичand lt;… and gt; Тысяча пройдет, не повторится, Не вернется, это никогда. На земле была одна столица, все другое — просто города. — Опубликовано в книге «Единство» (Нью-Йорк, 1967)
Адамович, Георгий Викторович«Если дни мои, милостью Бога...» and lt;… and gt; когда бы не это сиянье, Как могли б не сойти мы с ума? Брат мой, друг мой, не бойся страданья, Как боялся всю жизнь его я...
Адамович, Георгий ВикторовичАдамович, Георгий Викторович Цитаты, цитаты по Адамович, Георгий Викторович, Адамович, Георгий Викторович
Следующая